знаете, понимаете, можете себе представить, относительно так сказать, некоторым образом.
Мертвые души,прелюбопытные выдержки,так сказать:
Господин скинул с себя картуз и размотал с шеи шерстяную, радужных цветов косынку. *ЛГБТ! ЛГБТ!*
Помещик Манилов, еще вовсе человек не пожилой, <...> был от него без памяти.
Оба приятеля очень крепко поцеловались, и Манилов увел своего гостя в комнату.
[описываются типы людей] <...>, пятый спит и грезит о том, как бы пройтися на гулянье с флигель-адьютантом , напоказ своим приятелям. знакомым и даже незнакомым.
[Ноздрев описывает Чичикову ярмарку и людей, с которыми он там познакомился] <...> Штабс-ротмистр Поцелуев... Такой славный! усы, братец, такие! <...> Поручик Кувшинников... Ах, братец, какой премилый человек! Вот уж можно сказать, во всей форме кутила. Мы все были с ним вместе... <...>
Я знаю, что ты бы не расстался с поручиком Кувшинниковым. Уж как бы вы с ним хорошо сошлись! <...> Эх, Чичиков, ну что бы тебе стоило приехать? Право, свинтус ты за это, скотовод эдакой! Поцелуй меня, душа, смерть люблю тебя! Мижуев, смотри, вот судьба свела: ну что он мне или я ему!
<...>
- Ты куда теперь едешь?
- А я к человечку к одному, - сказал Чичиков.
- Ну что человечек, брось его! поедем ко мне!
<...>
- Послушай, Чичиков, ты должен непременно теперь ехать ко мне <...>
- Изволь, едем, сказал он [Чичиков], - но чур не задержать, мне время дорого.
- Ну, душа, вот это так! Вот это хорошо, постой же, я тебя поцелую за это, - Здесь Ноздрев и Чичиков поцеловались.
[Ноздрев - Чичикову] Представь: снилось, что меня высекли, ей-ей! и вообрази, кто? Вот ни за что не угадаешь: штабс-ротмистр Поцелуев вместе с Кувшинниковым.
"Да, - подумал про себя Чичиков, - хорошо бы, если б тебя отодрали наяву".
- <...> - говорил Ноздрев, подступая все ближе.
- Не хочу! - Сказал Чичиков и поднес однако ж обе руки на всякий случай поближе к лицу, ибо становилось в самом деле жарко.<...>
<...> он схватил Ноздрева за обе его задорные руки и держал его крепко.
- Порфирий, Павлушка! - Кричал Ноздрев, порываясь вырваться.
Услыша эти слова, Чичиков, чтобы не сделать дворовых людей свидетелями соблазнительной сцены и вместе с тем чувствуя, что держать Ноздрева было бесполезно, выпустил его руки.
Они [Чичиков и Манилов] заключили друг друга в объятия и минут пять оставались на улице в таком положении. Поцелуи с обеих сторон были так сильны, что у обоих почти весь день болели передние зубы *а языки?*. У Манилова от радости остались только нос да губы на лице, глаза совершенно исчезли. С четверь часа держал он обиеми руками руку Чичикова и нагрел ее страшно. В оборотах самых тонких и приятных он рассказал, как летел обнять Павла Ивановича; речь была заключена таким комплиментом, какой разве только приличен одной девице, с которой идут танцевать. <...> Приятели взялись под руку и пошли вместе.
Селифан молча слушал [пьяные росказни Чичикова] очень долго и потом вышел из комнаты, сказавши Петрушке: "Ступай раздевать барина!"
- Скажу вам, что мужичков люблю оттого, может быть, что я и сам из мужиков. Но дело в том, что завелось меж ними много всякой мерзости.
- Ба, брат, и ты здесь! - сказал он [Костанжогло], увидев Платонова. Они обнялись и поцеловались. Платонов рекомендовал Чичикова. Чичиков благовейно подступил к хозяину [редкому красавцу, как и Платонов], лобызнул его в щеку, принявши и от него впечатление поцелуя.
Тут Костанжогло подвинулся ближе к Чичикову и <...> засунул палец в петлю его фрака.
Хлобуев подхватил под руку Платонова и пошел с ним вперед, прижимая к груди своей. Костанжогло и Чичиков остались позади и, взявшись за руки, следовали за ними в отдалении.
Чичиков хотел было лезть в карман, но почувствовал, что поясницу его приятно окружает чья-то деликатная рука [Как оказалось позже, рука принадлежала Вишнепокромову]
Господин скинул с себя картуз и размотал с шеи шерстяную, радужных цветов косынку. *ЛГБТ! ЛГБТ!*
Помещик Манилов, еще вовсе человек не пожилой, <...> был от него без памяти.
Оба приятеля очень крепко поцеловались, и Манилов увел своего гостя в комнату.
[описываются типы людей] <...>, пятый спит и грезит о том, как бы пройтися на гулянье с флигель-адьютантом , напоказ своим приятелям. знакомым и даже незнакомым.
[Ноздрев описывает Чичикову ярмарку и людей, с которыми он там познакомился] <...> Штабс-ротмистр Поцелуев... Такой славный! усы, братец, такие! <...> Поручик Кувшинников... Ах, братец, какой премилый человек! Вот уж можно сказать, во всей форме кутила. Мы все были с ним вместе... <...>
Я знаю, что ты бы не расстался с поручиком Кувшинниковым. Уж как бы вы с ним хорошо сошлись! <...> Эх, Чичиков, ну что бы тебе стоило приехать? Право, свинтус ты за это, скотовод эдакой! Поцелуй меня, душа, смерть люблю тебя! Мижуев, смотри, вот судьба свела: ну что он мне или я ему!
<...>
- Ты куда теперь едешь?
- А я к человечку к одному, - сказал Чичиков.
- Ну что человечек, брось его! поедем ко мне!
<...>
- Послушай, Чичиков, ты должен непременно теперь ехать ко мне <...>
- Изволь, едем, сказал он [Чичиков], - но чур не задержать, мне время дорого.
- Ну, душа, вот это так! Вот это хорошо, постой же, я тебя поцелую за это, - Здесь Ноздрев и Чичиков поцеловались.
[Ноздрев - Чичикову] Представь: снилось, что меня высекли, ей-ей! и вообрази, кто? Вот ни за что не угадаешь: штабс-ротмистр Поцелуев вместе с Кувшинниковым.
"Да, - подумал про себя Чичиков, - хорошо бы, если б тебя отодрали наяву".
- <...> - говорил Ноздрев, подступая все ближе.
- Не хочу! - Сказал Чичиков и поднес однако ж обе руки на всякий случай поближе к лицу, ибо становилось в самом деле жарко.<...>
<...> он схватил Ноздрева за обе его задорные руки и держал его крепко.
- Порфирий, Павлушка! - Кричал Ноздрев, порываясь вырваться.
Услыша эти слова, Чичиков, чтобы не сделать дворовых людей свидетелями соблазнительной сцены и вместе с тем чувствуя, что держать Ноздрева было бесполезно, выпустил его руки.
Они [Чичиков и Манилов] заключили друг друга в объятия и минут пять оставались на улице в таком положении. Поцелуи с обеих сторон были так сильны, что у обоих почти весь день болели передние зубы *а языки?*. У Манилова от радости остались только нос да губы на лице, глаза совершенно исчезли. С четверь часа держал он обиеми руками руку Чичикова и нагрел ее страшно. В оборотах самых тонких и приятных он рассказал, как летел обнять Павла Ивановича; речь была заключена таким комплиментом, какой разве только приличен одной девице, с которой идут танцевать. <...> Приятели взялись под руку и пошли вместе.
Селифан молча слушал [пьяные росказни Чичикова] очень долго и потом вышел из комнаты, сказавши Петрушке: "Ступай раздевать барина!"
- Скажу вам, что мужичков люблю оттого, может быть, что я и сам из мужиков. Но дело в том, что завелось меж ними много всякой мерзости.
- Ба, брат, и ты здесь! - сказал он [Костанжогло], увидев Платонова. Они обнялись и поцеловались. Платонов рекомендовал Чичикова. Чичиков благовейно подступил к хозяину [редкому красавцу, как и Платонов], лобызнул его в щеку, принявши и от него впечатление поцелуя.
Тут Костанжогло подвинулся ближе к Чичикову и <...> засунул палец в петлю его фрака.
Хлобуев подхватил под руку Платонова и пошел с ним вперед, прижимая к груди своей. Костанжогло и Чичиков остались позади и, взявшись за руки, следовали за ними в отдалении.
Чичиков хотел было лезть в карман, но почувствовал, что поясницу его приятно окружает чья-то деликатная рука [Как оказалось позже, рука принадлежала Вишнепокромову]
Вы - извращенец, покусившийся на самое святое!)))
да ну ладно вам,в самом деле,МД - это уж совсем поэма слешеров. Чичиков-то а! будь здоров,по всем подряд проехался...
хотя я свято верю,что его сердце выторговал Собакевич.
Так вы не жалеете, что взялись читать?)
Richard Lockart что вы,я в принципе и серьезно-то не сомневался,даже если говорить исключительно о классическом произведении. а слэш - это,конечно,еще одно приятное приложение.)
Ляо Чжай Коробочка!! у вас плохой вкус,однако же.)
нетнет,Собакевич,и все тут я вам говорю! ну или на крайний случай Манилов. тот еще "сладкий мальчик" *хохот*
тоже та еще оторва. вот почему,почему у него были проблемные отношения с женщинами,а??
Потому что тогда наверняка тоже была мода на слэш, блеать!!11Потому что Пушкин тогда был молод и популярен))
Гоголя с Ивановым много лет связывала крепкая мужская дружба! )) Обожаю этот пейринг))
Известно, что в своей картине "Явление Христа народу" "Ближайший" написан Ивановым с Гоголя. А Гоголь написал в Портрете о Иванове и его шедевре "Явление Христа народу")
цитирую (www.peoples.ru/art/painter/ivanov/):
Роковая любовь
Разумом не осознать этот нечеловеческий труд - три десятка лет у необъятного, как мир, холста. Но Иванов не Бог. И ему нужны дни и часы раскрепощения. В такие минуты является Николай Васильевич Гоголь. Писатель и художник подружились мгновенно. Лихо драпируясь в широкий романтический плащ и, подобно своему герою Чичикову, питая слабость к ярко-пестрым жилетам, Гоголь ходит с Ивановым повсюду, смешит Александра Андреевича лукавыми хохлацкими побасенками, подкармливает в местных ресторациях, потчует разносолами собственного приготовления. Совершенно разные, они удивительно дополняют друг друга. Немногословие художника весьма устраивает красноречивого Николая Васильевича. При этом Гоголь отмечает: "Как умеет слушать Иванов - всем своим существом!"
Иванов слушает Гоголя, как пророка грядущего Христа, как поэта Божьей милостью. И однажды, упросив позировать, вставляет своего гениального друга в смятенную толпу "Явления" в роли весьма неоднозначной. Вглядитесь в картину, и вы увидите: схожий с Гоголем человек стоит ближе всех ко Христу.
Уезжая из Рима, Гоголь свел Иванова с семьей графа Апраксина, сыгравшей в жизни художника роковую роль.
Дочь Апраксиных Мария пленила сердце старого уже художника, и он позволил себе "забыться". Безродный бедняк и вечный пенсионер возомнил, что юная аристократка тоже неравнодушна к нему. И, кажется, был недалек от истины: Мария действительно влюбилась в его творческий гений и чистую душу. Во избежание скандала девушку тут же выдали за ровню - князя Мещерского.